Боец с позывным Андрей был поверстан в казаки прямо в зоне СВО. Это решение он принял, пока служил в казачьем штурмовом батальоне «Таврида» Черноморского казачьего войска, где столкнулся с таким явлением, как казачье братство, которого, по его словам, в обычных подразделениях нет. В беседе с порталом «Российское казачество» он рассказал, чем боевые действия в 2014 году отличались от того, что происходит сейчас.
– Почему вы стали добровольцем и отправились в зону СВО?
– Когда началась СВО, то первые кадры, которые мы все увидели, – это молодые ребята-контрактники, которым по 20 лет, их убивали, ловили по Харькову. Тяжело было смотреть на это. Туда уже заходила Российская Федерация, а не непризнанные республики ЛНР и ДНР. Я подумал, что нужно помочь своей стране и что мы как-то изменим ситуацию к лучшему. Для меня дело началось еще в 2014 году, но я ушел оттуда в 2017 году, немного разочаровался тогда.
– Как вы попали в казачий батальон, ведь вы не были казаком, когда шли в зону СВО?
– У меня в этом батальоне есть знакомый, и, когда они формировались в батальон в Ростовской области, я узнал, что им нужен специалист, который смог бы наладить хорошую разведку. А так как в ДНР я служил в разведвзводе, полгода служил в ГРУ ЛНР и ДНР, то после собеседования с атаманом Черноморского войска, мне предложили эту должность.
Пока я не начал служить с казаками, отношение к казачеству было не очень хорошее, и я сказал атаману, что далек от этого всего. Но его это не возмутило, и я вошел в этот батальон.
– Вас поверстали в казаки прямо в зоне СВО. Почему вы приняли решение вступить в казачество?
– На службе я каждый день сталкивался с традициями, обычаями казачества. А еще в казачьих батальонах есть такое понятие, как братство, такого в военных подразделениях нет. Каждый день, пока я находился с ребятами, видел их взаимоотношения внутри. Это чем-то мне напомнило 2014 год, когда в боях участвовало много патриотов и было такое братство, но оно было утеряно. А здесь, когда я столкнулся с ребятами Черноморского войска, меня это затянуло, и я захотел стать частью этого.
– Быть казаком – это что? Опишите своими словами.
– Ещё на этапе общения с атаманом, я усвоил, что казак – это в первую очередь защитник и воин своего государства. И я как человек патриотично настроенный понял, что мне такое подходит.
– Как родные отреагировали на ваше вступление в казачество?
– Положительно. Все традиции и культура казачества переплетены с православием. У меня в семье все крещеные, поэтому они нормально восприняли. Это ведь не какая-то субкультура, а благородное дело, и родители отнеслись к этому очень хорошо.
– Чем служба в зоне СВО отличалась от вашего прошлого опыта?
– В те годы в ДНР все было страшнее и жестче, поэтому в этот раз у меня уже был боевой опыт. Плюс из-за того, что атаман Черноморского войска непосредственно принимал участие и руководил этим батальоном, нам ставили задачи, и мы могли сами, своим кругом, решить, как правильно выполнить задачу, чтобы не пострадали бойцы, остались все живы и здоровы. Потому что живем мы все вместе, нам потом возвращаться домой и все знают у друг друга родственников. У нас было братство и каждый отвечал друг за друга.
У нас была возможность все задачи решать на опережение, чтобы минимизировать прямые контакты. Для этого атаман войска привез из Крыма довольно мощный комплекс БПЛА, его нам выделил глава республики Сергей Аксенов. И при помощи него мы могли за 30–50 километров выявлять противника и уничтожать на большой дистанции, когда он только концентрировал «ударный кулак» по нашим окопам.
Были и прямые контакты. Первый прямой бой батальона был в районе населенного пункта Малые Щербаки. Чтобы воодушевить бойцов, атаман лично повел их в бой, принимал участие в этом штурме, так как многие были без военного опыта, не служили.
– Вы планируете вновь поехать в зону СВО?
– Батальон «Таврида» с самого начала, как вышел, планировал вернуться в зону СВО, но только своим составом. Нам важно, чтобы атмосфера казачества сохранилась, а не просто зайти бойцами в армейское подразделение.
С помощью Сергея Аксенова, главы Республики Крым, мы смогли выбить себе штатное расписание, чтобы зайти именно батальоном. Но это был очень долгий и тернистый путь, где была масса условий.
– Чем вы занимаетесь сейчас, после участия в СВО? Повлиял ли ваш боевой опыт на повседневную жизнь или профессию?
– С момента возвращения я все время был в состоянии быстрой готовности. Я почти все 10 месяцев просидел на чемодане, ждал, когда батальон сможет вернуться. И поэтому выходить на работу и брать на себя какие-то обязательства, когда ты можешь скоро уйти, – это не совсем красиво.
– Если вас пригласят в школу и попросят рассказать ученикам об СВО, то что бы вы рассказали?
– Я бы, наверное, пообщался сначала с преподавателями и спросил, что можно рассказывать. Потому что я не педагог. Узнал какая информация уместна в общении с детьми. И из беседы мы бы поняли, что можно говорить, а что не стоит.
Источник: портал «Российское казачество»
